![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
i_laraПро вотсап
В последнее время почти не говорю ни с кем по телефону.
Ну разве что в какие-то службы приходится по делу звонить.
Разговоры по душам, бесконечные и прекрасные, остались в далеком прошлом. За редкими исключениями, с редкими людьми.
Вместо разговоров - отнимающее меньше времени и более удобное общение через вотсап (которое иногда перетекает в бесконечные разговоры, если обе стороны желают именно поговорить).
У меня в вотсапе живет встроенный так называемый редактор. Он постоянно вмешивается в мои тексты. Коверкает слова и фразы, путается в падежах и управлениях, глотает буквы, сметает знаки препинания. А я обычно не перечитываю то, что написала. Отправляю сообщение - и потом ужасаюсь безобразию и произволу со стороны ретивого «помощничка». Конечно, можно избавиться от него. Но иногда приходится общаться с официальными инстанциями или некими абонентами в стандартном ключе, и тут этот товарищ незаменим. Сразу выдает трафаретные, но весьма уместные фразы, так что можно не напрягаться и со спокойной совестью нажимать на иконку «отправить».
А на встроенного я таки нашла управу. Просто стала наговаривать сообщения детке, самым близким. Теперь можно не извиняться за опечатки и прочие вольности «редактора». К тому же оказалось, что людям почему-то нравится слышать мой голос. (Застенчивый смайлик.)
Про барабашку
В субботу небольшой компанией обедали с видом на море.
Не помню, когда в последний раз ела картошку фри. Много-много картошки! Да еще с кетчупом, о ужас. Да еще и запивая холодной водкой. Опять ужас-ужас. Зато в широкие окна открывалось неспокойное море, вздымая тугие мрачные волны в белых барашках, и по волнам скользили отчаянные серферы, то взлетая над высоким гребнем, то исчезая из виду, и можно было бесконечно наблюдать за тем, что там происходит, на фоне ленивых застольных разговоров, перемен блюд и вялых тостов.
Ближе к вечеру доставили меня домой, поднялись на мой последний. Пили кофе и допивали «Пшеничную», что случайно обнаружилась в недрах холодильника и плескалась на донышке. Впрочем, мужчины были за рулем и ограничились кофе. Мы с Галюней нацедили себе по двадцать оставшихся капель. Обсуждали мои планы насчет квартиры. Продать ли? Сдать эту и арендовать другую?
Ребята сказали, что им у меня очень нравится. (И мне почему-то было так приятно это слышать.) А продавать пока не надо. Но и в ремонт особо вкладываться не стоит. Разве что сделать недорогой, косметический. Вдруг таки будет «Тама» с ее глобальной реконструкцией, как планировалось.
Саша вошел в раж, стал листать телефонную книгу в поисках знакомого умельца для ремонта косметического. «Остынь, - сказала я ему. - Мне сейчас только ремонта не хватало. То есть не мешало бы совсем. Но не сегодня и не завтра».
Мы еще долго мусолили нелегкий квартирный вопрос и мои мотивы для переезда.
Но я не сказала им главного. Ну не то чтобы главного, но... По вечерам слышу стук. Негромкий, характерный, доносящийся вроде бы из квартиры соседа снизу (раньше я именно так объясняла себе эти звуки: что-то там он чинит, прибивает, наверное...). Но сколько можно чинить да прибивать? К тому же поздними вечерами, когда их дети уже спят (детей там трое или четверо, я сбилась со счета). Да и звуки, если вслушаться, совсем не такие, как при забивании гвоздей. Мелкая, мелодичная даже, негромкая россыпь. Всегда одинаковая. Объяснить природу этих странных повторяющихся звуков не могу. И поэтому иногда как-то не по себе, если честно. Раньше не верила в домовых, барабашек и прочие явления такого рода. А тут почему-то тревожно. И даже страшновато порой.
В последнее время почти не говорю ни с кем по телефону.
Ну разве что в какие-то службы приходится по делу звонить.
Разговоры по душам, бесконечные и прекрасные, остались в далеком прошлом. За редкими исключениями, с редкими людьми.
Вместо разговоров - отнимающее меньше времени и более удобное общение через вотсап (которое иногда перетекает в бесконечные разговоры, если обе стороны желают именно поговорить).
У меня в вотсапе живет встроенный так называемый редактор. Он постоянно вмешивается в мои тексты. Коверкает слова и фразы, путается в падежах и управлениях, глотает буквы, сметает знаки препинания. А я обычно не перечитываю то, что написала. Отправляю сообщение - и потом ужасаюсь безобразию и произволу со стороны ретивого «помощничка». Конечно, можно избавиться от него. Но иногда приходится общаться с официальными инстанциями или некими абонентами в стандартном ключе, и тут этот товарищ незаменим. Сразу выдает трафаретные, но весьма уместные фразы, так что можно не напрягаться и со спокойной совестью нажимать на иконку «отправить».
А на встроенного я таки нашла управу. Просто стала наговаривать сообщения детке, самым близким. Теперь можно не извиняться за опечатки и прочие вольности «редактора». К тому же оказалось, что людям почему-то нравится слышать мой голос. (Застенчивый смайлик.)
Про барабашку
В субботу небольшой компанией обедали с видом на море.
Не помню, когда в последний раз ела картошку фри. Много-много картошки! Да еще с кетчупом, о ужас. Да еще и запивая холодной водкой. Опять ужас-ужас. Зато в широкие окна открывалось неспокойное море, вздымая тугие мрачные волны в белых барашках, и по волнам скользили отчаянные серферы, то взлетая над высоким гребнем, то исчезая из виду, и можно было бесконечно наблюдать за тем, что там происходит, на фоне ленивых застольных разговоров, перемен блюд и вялых тостов.
Ближе к вечеру доставили меня домой, поднялись на мой последний. Пили кофе и допивали «Пшеничную», что случайно обнаружилась в недрах холодильника и плескалась на донышке. Впрочем, мужчины были за рулем и ограничились кофе. Мы с Галюней нацедили себе по двадцать оставшихся капель. Обсуждали мои планы насчет квартиры. Продать ли? Сдать эту и арендовать другую?
Ребята сказали, что им у меня очень нравится. (И мне почему-то было так приятно это слышать.) А продавать пока не надо. Но и в ремонт особо вкладываться не стоит. Разве что сделать недорогой, косметический. Вдруг таки будет «Тама» с ее глобальной реконструкцией, как планировалось.
Саша вошел в раж, стал листать телефонную книгу в поисках знакомого умельца для ремонта косметического. «Остынь, - сказала я ему. - Мне сейчас только ремонта не хватало. То есть не мешало бы совсем. Но не сегодня и не завтра».
Мы еще долго мусолили нелегкий квартирный вопрос и мои мотивы для переезда.
Но я не сказала им главного. Ну не то чтобы главного, но... По вечерам слышу стук. Негромкий, характерный, доносящийся вроде бы из квартиры соседа снизу (раньше я именно так объясняла себе эти звуки: что-то там он чинит, прибивает, наверное...). Но сколько можно чинить да прибивать? К тому же поздними вечерами, когда их дети уже спят (детей там трое или четверо, я сбилась со счета). Да и звуки, если вслушаться, совсем не такие, как при забивании гвоздей. Мелкая, мелодичная даже, негромкая россыпь. Всегда одинаковая. Объяснить природу этих странных повторяющихся звуков не могу. И поэтому иногда как-то не по себе, если честно. Раньше не верила в домовых, барабашек и прочие явления такого рода. А тут почему-то тревожно. И даже страшновато порой.
